16 элементов психического здоровья

Старый-престарый список элементов психического здоровья от Нэнси Мак-Вильямс (источник). Полезно время от времени сверяться, особенно если вы в терапии, и каких-то пунктов у вас пока нет. Бывает интересно видеть, как они появляются, постепенно прорастая.

  1. Способность любить. Способность вовлекаться в отношения, открываться Другому человеку. Любить его таким, какой он есть: со всеми недостатками и достоинствами. Без идеализации и обесценивания. Это способность отдавать, а не брать. Это касается и родительской любви к детям, и партнерской любви между мужчиной и женщиной.
  2. Способность работать. Это касается не только профессии. Это в первую очередь о способности создавать и творить то, что ценно для человека, семьи, общества. Людям важно осознавать, что то, что они делают, имеет смысл и значение и для Других. Это способность привносить в мир что-то новое, творческий потенциал. Подростки часто испытывают сложность в этом.
  3. Способность играть. Здесь речь идет как о прямом смысле «игры» у детей, так и о способности взрослых людей «играть» словами, символами. Это возможность использовать метафоры, иносказания, юмор, символизировать свой опыт и получать от этого удовольствие. Нэнси Мак-Вильямс приводит исследование эстонско-американского психолога Jaak Panksepp, который доказал, что игра имеет большое значение для развития мозга. Он писал, что молодые животные часто играют, используя телесный контакт, и это является важным и значимым для их развития. При этом если животным не позволить играть один день, то на следующий день они будут играть с двойным усердием. Ученый провел аналогию с людьми и сделал вывод, что возможно, гиперактивность у детей — это следствие недостатка игры. Кроме того в современном обществе наблюдается общая тенденция к тому, что мы перестает играть. Наши игры из «активных» превращаются в «отстраненно-наблюдательные». Мы все меньше сами танцуем, поем, занимаемся спортом, все больше наблюдая за тем, как это делают другие. Интересно, какие это несет последствия для психического здоровья?..
  4. Читать далее

О связи терпимости к боли и количества социальных связей

Попалась интересная статья о том, что есть связь между терпимостью к боли и количеством отношений, которые человек поддерживает (т.е. размером его социальной сети). Люди с высокой терпимостью к боли имели более широкую социальную сеть, т.е. были вовлечены в большее количество регулярно поддерживаемых отношений. Вероятно, μ-опиоидная система вовлечена в управление нашей социальной активностью (в том числе). В общем, проглядите — вот ссылка (английский язык).

Боль и её взаимосвязь с психическим состоянием — вообще хорошая тема. Вы знаете, что наилучшим эффектом при суицидальных мыслях и намерениях обладают вовсе не антидепрессанты, а именно опиатные обезболивающие? Они не убирают причину, но от них людям становится легче и они получают время на обращение за помощью. Этот эффект уже достоверно выявлен и сейчас изучается. Имеет смысл запомнить и рассказать другим — возможно, пригодится когда-нибудь.

Вот ещё хорошая ссылка про физическую и душевную боль (русский язык).

Пурпурно-красная шкала сексуального влечения

Перевела любопытную шкалу, созданную на основе старой и всем известной шкалы сексуальной ориентации Kinsey. Знакомьтесь, это «Пурпурно-красная шкала влечения», автор Langdon Parks. Он, будучи асексуалом, понял, что выпадает из всех стандартных инструментов оценки сексуальности, и ввёл вторую переменную — тип влечения, т.е. уровень сексуального драйва.

Полный размер — по клику на картинку или тут по ссылке.

Считается, что полных асексуалов (тип А) около 1%. А вот тех, кто попадает между А и D, наверняка гораздо больше. Вообще мне, как терапевту, интересно размышлять над этими градациями в контексте социальной нормы, гендера, и в контексте взросления и созревания психики. Т.е., например, соответствует ли тип Е (первичная сексуальность) зрелости, или не всё так просто. И разрешено ли в нашем обществе не хотеть секса, и как эти нормы отличаются для мужчин и женщин.
Читать далее

О домашнем насилии. Статья

По моей просьбе журнал «Домашний очаг» повесил на сайт мою статью о домашнем насилии, которая вышла в печатной версии журнала ещё в июне.

Из важного, что там есть:

  • что такое семейное насилие и какое оно бывает;
  • цикл насилия;
  • признаки насильственных отношений;
  • ответ на вопрос «почему они не уходят?»;
  • мифы о семейном насилии и их разъяснение.

Пара цитат из статьи:

Это регулярно повторяющаяся ситуация с применением физической силы или власти одним членом семьи в отношении другого (или других), не дававших на это согласия. От разового конфликта или ссоры семейное насилие отличает именно регулярность: похожий сценарий повторяется два и более раз, а со временем эта регулярность приобретает цикличный характер. Долгое время семейным насилием считалось исключительно физическое – «если бьет». Сейчас к насилию относятся и другие виды: эмоциональное, сексуальное, финансовое и пр.

И правда: очень часто жертвы семейного насилия остаются в этих разрушающих отношениях, не предпринимая ничего радикального, даже если окружение готово им помогать. Поэтому в дискуссиях по этой проблеме буйным цветом цветут домыслы и догадки: то ли женщинам это на самом деле нравится, как складывается их семейная жизнь, то ли они хотят внимания, а вовсе не изменения ситуации.

На самом деле причины такого пассивного поведения жертв довольно прозаичны. Одна из дополнитель- ных причин того, что женщины остаются в насильственных отношениях, связана с тем, что эта тема обросла множеством мифов. Многие из них основаны на так называемой народной мудрости – неких правилах, которые, может, и были актуальны когда-то давно, полвека, век и более лет назад, но в современных условиях они больше не соответствуют реальности, да и просто опасны.

Полностью статью можно прочитать тут по ссылке.

Интервью журналу «Кроха» о том, как защитить детей от насилия

Моё интервью журналу о детях и о том, как их защитить. К сожалению, журнал прекратил своё существование, и на сайте «Крохи» это интервью более не доступно. Так что полный текст тут.

Каждого родителя волнует, как оградить своего ребенка от физической и психологической жестокости, как вовремя понять, что с ним произошло что-то плохое, и какими словами вообще говорить о недобрых намерениях других людей. Мы задали самые важные (и, возможно, не всегда удобные) вопросы о насилии над детьми эксперту — психотерапевту Екатерине Сигитовой. Эту статью обязательно нужно прочитать не только действующим и будущим мамам и папам, но и вообще всем, в чьем окружении есть дети.
— В последнее время тема детского насилия поднимается в прессе очень часто. Так почему, несмотря на это и на все усилия родителей, дети все равно продолжают уходить с чужими незнакомыми людьми?
— Продолжают уходить не все дети, а те, у кого сформировалась определенная картина мира. Для этой картины мира важны следующие вещи. Во-первых, у нас патриархально-иерархичная культура – детей воспитывают с позиции подчинения старшему (особенно мужчине) и у взрослого всегда безусловный авторитет. Дети впитывают такую норму и потом расценивают любого взрослого как человека, которого не нужно критически оценивать и надо просто слушаться. Воля к сопротивлению и к какому-то собственному осмыслению у детей просто подавляется. К этому примыкает еще и второй момент. Наша общекультурная норма такова, что в семейной иерархии ребенок не равен взрослым, он находится сильно ниже, и права голоса у него практически нет. Часто это формирует у ребенка какую-то «забитость» в мире взрослых: я никто, и не мое дело спорить со взрослыми. Если мне плохо или что-то не нравится – я не имею права говорить об этом. Я думаю, эти два момента очень сильно влияют на ребенка. И если приходит какой-то взрослый и говорит: «Пойдем со мной», то ребенок склонен ему поверить, несмотря на то, что в семье, может быть, ему уже много раз говорили, что не надо куда-то ходить с чужими людьми. Повторюсь: не все дети уходят со злоумышленниками. Не уходят те, у кого работает «обратное» правило – кто понимает, что взрослый не всегда прав по умолчанию, что можно отказываться и говорить «нет».
— Но большинство детей все же не говорит?

Читать далее