«Я что подумала. Ведь в каждой, в КАЖДОЙ, без исключений, девушке, что отписались с таким мощным энергетическим посылом отторжения, горит и пылает внутренний армагеддон. Боль, гнев, ярость — не потому, что они такие плохие и злобные (хотя парочка, конечно, злыдни сами по себе, будем честны). А потому, что внутри с треском и искрами сталкиваются тектонические плиты разнополярных посылов.

Мне кажется, потребность любить себя — одна из ключевых в фундаменте здоровой психики. Себя — это не просто свои прекрасные глаза и ровные пальцы ног, не просто свое умение петь йодль и варить элитные борщи. Себя — это целиком, неделимо.

Увы, все это покрыто толстым-толстым-толстым слоем «шоколада» в виде родительского влияния, актуального социума, масс-медиа и прочая-прочая-прочая. Которые в один голос орут со всех сторон, что себя можно любить только после выполнения ряда условий. Вот, золушка, выполнишь это, это, еще это, а потом вот это, (….) и это тоже — и тогда, ленивая тварь, может быть, мы соизволим разрешить заполнить ключевую потребность. Для того, чтобы получить принца (причем, не принца-принца, а принца-«я люблю себя»), ты должна истоптать десять пар железных сапог, изгрызть сто железных караваев и, желательно, найти Неверландию. Без карт и джипиэс. Тебя должно вести старое доброе топливо самохейта и светлое будущее строителя коммунизма.

А потом приходит кто-то и говорит, что себя можно любить просто так. Совершенно бесплатно. Без всяких условий. Не вмешивая в этот процесс общество, масс-медиа и прочую шушеру. Как писала Тимбукту в статье про роды:

«Больше всего меня потрясает, насколько легко это оказалось. Понимаете, я как тот человек, который всегда жил с убеждением (и его мама, бабушка и прабабушка – тоже жили!), что зачатие происходит в пробирке. То есть сначала тебе колят много гормонов, потом ты приходишь к врачу и забирают яйцеклетки, потом оплодотворяют, потом подсаживают, все с гормональной терапией и так далее. Это долго, сложно и высокотехнологично. А потом мне внезапно рассказали, что для того же самого существует еще и секс. И я вся такая офигеваю: а что ж вы молчали-то все эти годы?!»

Приходит кто-то и обесценивает все ваши жертвы, и сапоги, и караваи. И рассказывает, что любовь в бензобаке не так коптит, как ненависть. И спокойненько фланирует по жизни, совершенно не заморачиваясь на тему толстых бедер и большого носа.

Сразу хочется вломить, да? Вот и результат, десять поросят.

И еще одна отвлеченная мысль.

Прошлым летом я выгуливала крестницу на детской площадке и наблюдала стайку девочек-подростков на лавочке, лет по 11-12. Они, по случаю жары, были одеты в коротенькие шортики и микромаечки. Одна девочка была несколько более упитанной, чем остальные, но эта упитанность не была дряблостью или жирностью. Просто период, когда одни подростки вытянулись в голенастых несоразмерных птенцов, но еще не поднабрали мышечной массы, а другие уже вовсю отращивают грудь и прочие места на пубертатных гормончиках. Вот эта девочка такой и была — просто чуть более женственной на фоне остальных.

И на бедре у нее были белые следы от заживших разрезов бритвой. И складывались они в слово «ЖИР». Вы можете себе представить обычную, ничуть не толстую девочку двенадцати лет, которая ненавидит себя и свое тело настолько, что вырезает на себе надписи бритвенным лезвием?

Ваша дочь может быть этой девочкой. Вашей славной, самой любимой заечкой, за которую вы любому порвете пасть. За которую боитесь настолько, что сделаете что угодно, лишь бы она не столкнулась с бьюти-фашизмом современного мира и не оказалась перемолота им в труху за несоответствие. Вы будете следить за ее питанием и мотивировать заниматься спортом. Будете учить делать себя максимально красивой и обучать, как правильно пороть свое ленивое невоспитанное тело, которое так и думает, как бы ему коварно разжиреть.

Вот только, по большому счету, вы сами оказываетесь рупором того самого бьюти-фашизма. Тем самым лезвием, которым ваша детка будет резать свое тело — и свою душу.»

 

И ещё кое-что, уже от меня.

Когда Вы начинаете комментировать внешность своей дочери в ключе «располнела» и пр. — у неё нет иного выбора, кроме как съесть и переварить две токсичные штуки:
1) я не нравлюсь маме такой, какая я сейчас, т.е. я нравлюсь маме не в любом теле и виде, мамина любовь зависит от чего-то
2) то, что со мной сейчас — отличается от того, что должно быть (т.е. есть какой-то эталон), это оценено как негативное, это нужно исправлять.

Даже если опустить тот факт, что не все представления мам о том, что такое «располнела» хоть как-то связаны с реальностью, то две эти установки, если они регулярны и устойчивы (а случайны они редко, и просачиваются в миллионе других моментов) — падают на психику примерно как бетонный блок. У каких-то детей есть ресурс выстоять под бетонным блоком, у каких-то нет. Тогда этот бетонный блок, и необходимость его падения на собственных детей — встраивается в базовую Я-концепцию, обрастает рационализациями, защитами и пр. Это просто ужасающе отчётливо видно в разнообразных комментариях под исходным постом Светланы.

И да, на всякий случай — я не верю, что слова типа «что-то ты, дочь, располнела» — могут быть сказаны экологично, безоценочно — они сами по себе очень оценочные, содержащие и образец из маминой головы, и степень отклонения от него, и эмоциональную окраску.

Светлана делает огромную и очень важную общественную работу, она молодец. Потому что с таким уровнем агрессии на любые заявления о ценности женщины безотносительно её тела — нужно на эту работу иметь много мужества и терпения. У меня, например, столько мужества и терпения нет, я ей просто очень благодарна за все эти посты. Может быть, кое-где в оригинальном письме и есть крайности, но это нужные крайности. И думаю, значительной части женщин очень нужно такое читать, чтобы хотя бы начать задумываться, что и как они делают со своими детьми. Не обязательно они сразу перестанут это делать, и вообще не факт, что могут перестать — но хотя бы, могут задумываться.

На фото: Ребекка и Мэйси Джонс, мать и дочь. Интересно, что с ними сейчас.