Современная Малефисента — это история об изнасиловании.

Два королевства — это два мира, на которые раскололась жизнь жертвы: до и после. До — прекрасный мир с чудесными зверями, феями и фантазийными созданиями. После — мрачный мир злых людей, где есть война, где правят деньги и власть, где живые чувства не имеют значения. Травмирующее событие такого масштаба вызывает желание вернуться в «до», огородиться неприступным лесом, чтобы никто из опасных людей не мог туда попасть.

Но и волшебный мир уже не тот…

Крылья в психоанализе — символ развития. Полёт, воздух — считаются символами активности, а земля — пассивным началом. Травма останавливает развитие и познание, так как нужно выжить. Травма рождает агрессию к тому, кто её нанес, и ко всему миру. Травма приводит к изоляции и желанию скрыть собственную сексуальность, хотя бы, с помощью чёрных мешковатых одежд, а лучше — с помощью заклятия вечного сна.

Растущая принцесса, в этом прочтении — это не внутренний ребёнок самой Малефисенты, я бы скорее назвала её просто — «жизнь». Сначала стремление к жизни очень слабое, но оно увеличивается со временем.  Наступает момент, когда противостоять невозможно — золотистый луч приходит, и оживляет всё, что до этого казалось мёртвым. Хотя раненая часть долго боится выходить навстречу жизни, она уверена, что настолько страшна, что испугает любого…

— Me? No, I’m not afraid.
— Then come out!
— If I do, you will be afraid…

Но, наконец, она выходит из тени.

Волшебный мир снова может дышать, и снова расцветают цветы…

Правда, этого недостаточно. Новые крылья не отрастают, идти дальше всё ещё невозможно. И Малефисента отправляется в путь (терапия?), в направлении «королевства После». Интересен в этом контексте момент встречи принцессы с отцом — эдипальная мечта не сбывается, отец отвергает её, и она отправляется бродить по замку (самоисследование).

Укол пальца и каплю крови часть аналитиков рассматривают как первую менструацию, другая часть — как первые сексуальные отношения. Я не согласна с обеими версиями.

Мне кажется, магическое восстановление целого веретена в комнате, полной обломков — это метафора терапевтической работы с травмой, бережная и полная реконструкция произошедшего много лет назад. Поэтому нужна и игла, и кровь — как уменьшенные символы того, что было тогда. В этой сцене Малефисента, через свою «живую» часть, восстанавливает полную картину прошлого из фрагментированных воспоминаний.

Сон, который за этим последовал — успокоение. Возможно, он является символом сексуального «сна», так как для репарации и начала новых отношений нужно время. (Тогда, железо, которое раскаляется и краснеет от её прикосновений — это метафора для мужской сексуальной силы).

В любом случае — уже нет сомнений, что «раненая», чёрная часть Малефисенты теперь имеет собственный ресурс, и может соединиться с «живой». (Понятно, что молодой принц пришёл рановато:) Схватка же с королём при участии дракона — это очищающая фантазия мести, и демонстрация животной ярости, которую когда-то вызвал агрессор. Для того, чтобы победить его в этой фантазийной схватке, Малефисента возвращает себе крылья, и возможность быть активной — разбивая клетку и стеклянное окно замка, вырываясь на свободу, в мир. Внутренний король повержен…  Два королевства снова могут соединиться.

Как обычно, остаются вопросы. Кто здесь ворон? А три феи? 🙂