Чего интересного у меня было по работе за это время:

• 937 клинических часов — психотерапия и консультирование

• 41 час супервизии получен

• 120 часов супервизии дано

• 159 часов личной терапии (да, только за 2020 год)

• 40 часов преподавала психотерапию и примерно 70-80 часов готовилась к занятиям

• 6 бесплатных кризисных «ковидных» вебинаров

• 20 часов (всего-то?) бесплатной кризисной группы и 70-80 часов на подготовку к ней

• 408742 знака в книге «Идеальный шторм»

• 478486 знаков в книге «Как бы тебе объяснить…»

• 100+ часов (трудно подсчитать), проведённых за редактурой и написанием текстов

• 10+ прямых эфиров, презентаций, воркшопов и выступлений

• 91 запись в Фейсбуке, пики активности пришлись на март-апрель и на конец года

• 12 языков, на которые переведена памятка по тревоге

• 4521 раз пройден тест по тревоге на моём сайте

• N+ статей и комментариев в СМИ (вообще не считала, не до того было)

• 9 выпусков поддерживающей почтовой рассылки

• 9 нерабочих недель, из них 7 стандартных отпускных/праздничных и 2 вынужденные – burnout.

Не знаю как вам, а мне при взгляде на это только известный анекдот про сильную птицу ворону в голову приходит

Поэтому напишу и о том, что не удалось.

• Хотела расшевелить Инстаграм, чтобы там было хотя бы столько же людей, как здесь — фейл.

• Хотела начать процесс перевода книг на английский и выход на международные рынки — фейл.

• Хотела выпустить учебник для начинающих психотерапевтов – фейл.

• Хотела сделать короткий тренинг для психотерапевтов по стандартам практики – фейл.

• Хотела выпустить результаты опроса про деньги в профессии – фейл.

• Хотела начать преподавать МВТ – фейл.

• Хотела меньше работать – фейл.

• Хотела запустить пси-проект с друзьями – фейл (правда, с ковидом он бы быстро сдох, так что, может, и к лучшему).

• Наверняка ещё что-то хотела и не смогла, но уже не помню.

Под фейлом обычно имеется в виду, что я этим почему-то вообще не занималась или особо не занималась. Причины разные, чаще всего мои собственные – плохой менеджмент времени, неадекватная оценка и планирование нагрузки, прокрастинация, более соблазнительные другие дела, и всё прочее человеческое.

Над всем неудавшимся хочу поработать в 2021 году, но не знаю пока, как пойдёт. Фейлы меня не расстраивают – это возможность сделать выводы и что-то пересмотреть. То, что в конце такого года я в строю, и вообще есть что подытоживать — большая радость.

Вышло моё интервью порталу «Такие дела» о ситуации с этикой психотерапевтов в России. Ссылка в комментариях. В окончательный вариант не всё вошло, считаю невошедшее важным, поэтому частично публикую тут.

— Как вы оцениваете в среднем профессионализм психотерапевтов, которые работают на российском рынке? Какая часть из них склонна следовать мировым стандартам психотерапии, в том числе этическим?

— Очень мало, к сожалению, не больше 5-10%. Это ведь полная свобода. Деятельность не лицензируется, никак не регулируется. Каждый следует чему хочет. То есть, хорошо, если сам по себе психолог — хороший человек. А бывает ведь иначе… Я, хоть и живу за границей, но все же частично варюсь в отечественном профессиональном сообществе, и иногда вижу, что обсуждаются совершенно чудовищные кейсы. Да и общий уровень дискуссии удручает: например, на форуме для психотерапевтов в 2020 году всерьез обсуждается вопрос, можно ли спать с клиентом. А что, точно-точно нельзя? А если это любовь?… А еще случаи, когда сексологи (и психологи по совместительству), делают с клиентками какие-то ручные манипуляции… Ну, такое.

— Что должно измениться, чтобы стало по-другому? Является ли лицензирование панацеей?

— Панацеей не является, измениться должно все. Народ должен измениться —и терапевты, и клиенты. Должны появиться какие-то твердые знания о том, что грубость и неэтичность — не признак профессионализма, а совсем наоборот. Понимание должно появиться, что с нами так нельзя, мы заслуживаем большего. Но отдельно, лицензирование могло бы помочь. Это был бы просто один из фильтров — можно было бы кого-то отсекать.

— Есть какие-то конкретные кейсы, хотя бы в общих словах, без называния имен — кого бы следовало отсечь?

— Да. Про некоторые кейсы как раз дискуссии довольно однозначные в российском сообществе, что, например, этого персонажа просто нужно убирать от людей. Но не очень понятно, как это технически сделать. Потому что он, во-первых, например, пожилой, во-вторых, он наработал какой-то авторитет как преподаватель и прочее. И всегда есть те, кто будут его поддерживать и говорить, что это все выдумки и наговоры. И нет никакого эффективного механизма на уровне государства. Такая сложная ситуация. С другой стороны, у нас, наконец, появилось информационное поле, и это все можно нести в мир. Люди поняли, наконец, что они могут, вообще-то, говорить о нарушениях, которые с ними происходят. И это очень важно. Но это значит, что мы будем узнавать о многом еще, много кейсов выйдет наружу. Есть же ещё кейсы, связанные с новой реальностью — глобализацией, онлайн-работой. Например, психолог зарубежный, но русскоязычный, непонятно куда на него подавать жалобу, кто должен отвечать. И как быть с тем, что терапия была на одном языке, а этическая комиссия работает на другом. Как они это все способны оценить? Я думаю, что таких кейсов будет все больше. И в течение следующих лет в этические кодексы будут добавляться как минимум эти вещи, связанные с языками, с культурой, разными странами. Ну вроде подведомственности, под кем “ходит” психолог, если он живет в одном месте, работает в другом, а язык у него вообще третий.

— А до лицензирования деятельности скоро у нас дойдет дело?

— Я знаю, что проекты такие были. По психологам, по крайней мере. Может, не именно лицензирования, но регуляции. Но похоже, что нашему государству сильно не до того. Ну, либо государство ищет поляну какую-то, если можно стричь купоны, то будем закон принимать, а если нет, то нет. Несколько лет назад пытались внести законопроект о психологах, о регуляции психотерапевтической деятельности, и не прошло. Даже, по-моему, на этапе внесения законопроект завалился, поправки не прошли и прочее. Есть люди, которые все еще героически пытаются это сделать. И пока ничего не выходит.

Психотерапевты, как правило, становятся популярными в интернете не по своему желанию. Как правило, они хорошо пишут или говорят, или делают что-то такое, интересное людям, в общем – если человек в принципе не сидит спокойно у себя в кабинете, если ему есть что сказать, то рано или поздно это приводит к появлению так называемого «публичного образа». Часть из этого образа формируется самим человеком (подконтрольно), а часть – потребителями его/её контента (бесконтрольно). «Публичная персона» состоит из виртуальных площадок (Facebook, Youtube, Livejournal и т.д.), опубликованных статей и книг, официальных аккаунтов в различных сетях, общественного мнения и т.д.

Это неизбежно приводит к возникновению аудитории, в которой есть как положительно настроенные люди, так и отрицательно настроенные. К сожалению или к счастью, степень положительности или отрицательности настроя невозможно контролировать, даже если высказываться исключительно о хорошем, или исключительно о плохом. Потому что настрой во многом зависит от ожиданий людей, от их ценностей, от их потребностей и от всякого другого. Одно и то же высказывание может быть истолковано разными людьми противоположно. Образ человека дорисовывается теми, кто его близко не знает, произвольно. Поэтому более-менее большая аудитория всегда содержит и тех, кто сильно идеализирует человека, и хейтеров. Повлиять на это, повторяюсь, нельзя – с какого-то момента даже молчать не помогает, потому что у людей уже полным ходом идёт свой процесс.

Читать далее →

Много раз слышала и видела вопрос: чем же отличается психотерапия от задушевной беседы на кухне с подругой или другом? И там и там — разговоры, но друзьям хоть платить не надо.
Вот, сделала инфографику, в которой есть все ответы:) Длинноватая получилась.

Спойлер: по всему выходит, что это два принципиально разных вида человеческого контакта, которые не взаимозаменяемы. Если вам нужен разговор по душам на кухне, то психотерапия не поможет. И наоборот. Так что не стоит недооценивать кухни! 🙂

По клику на инфографику открывается полный размер.

Многие люди воспринимают психотерапию и терапевтов через призму законов рынка, и ведут себя соответственно. Неминуемо возникают конфликты, основанные на несовпадении ожиданий. Общий вектор обычно бывает примерно такой:

— А почему бы терапевту ещё раз не ответить на мои вопросы обо всём, что он уже написал на сайте? Почему бы не посчитать для меня стоимость встречи в моей валюте? Почему бы не вести со мной диалог там, где удобно мне и тогда, когда удобно мне? Зачем мне утруждаться и искать что-то на сайте, в Гугле и т.д.? Это терапевту ведь нужно продать мне свои услуги, вот и пусть рассказывает по десять раз в день. Небось, не переломится!

Хочу внести ясность, основываясь на опыте не только личном, но и пары десятков коллег (именно об этом пока ещё не написано научных статей с доказательной базой, так что коллективный опыт – наш единственный источник).

Так вот.

В психотерапии не работают законы и феномены рыночной торговли («услуга», «обслуживание», «продать», «реклама» и пр.), как бы ни хотелось многим людям думать обратное. По всему выходит, что психотерапия (и любая другая терапия, кстати) – это не простая услуга, это помощь, хоть у неё и есть определённые свойства услуги.

Психотерапевт не продаёт сервис или результат, он продаёт время, помноженное на мастерство. Читать далее →